Античная философия

"Смотрите, чтобы кто не увлек вас философиею и пустым обольщением, по преданию человеческому, по стихиям мира, а не по Христу". Эти слова апостола Павла отражают в целом негативное отношение раннего христианства к античной философии, воспринимавшего ее как человеческую ученость и противопоставлявшую ей божественное слово Христа.

Диспут между христианством и классической философской мыслью начался почти тогда же, когда начался конфликт между христианством и иудаизмом. Однако если отношение иудеев к христианству в первые века нашей эры было резко отрицательным, то отношение эллинов - скорее безразличным. Основные догматы христианства - о едином Боге, о Троице, о Боге воплотившемся - хотя и были глубоко чужды и непонятны эллинскому разуму, не воспринимались как прямой вызов эллинизму. Тем не менее можно наблюдать и активное неприятие христианства со стороны по крайней мере некоторых представителей неоплатонической и иных философских школ. Философ Кельс (II в.) пишет "Истинное слово" в опровержение христианства; неоплатоник Порфирий (III в.) создает трактат "Против христиан"; Юлиан Отступник (IV в.) пишет трактат "Против галилеян" (так он называл христиан) и предпринимает отчаянную попытку возродить язычество после того, как христианство фактически стало государственной религией Римской империи.

Со своей стороны, христиане отвечают полемическими сочинениями, в которых подвергают критике античную философию и нападки философов на христианство: достаточно вспомнить сочинения апологетов II в., 8 книг "Против Кельса" Оригена, слова "Против Юлиана" Григория Богослова. Диспут христианства с классической философией закончился полной победой первого и сокрушительным поражением последней: смерть Юлиана Отступника подвела черту под этим диспутом. Впоследствии платонизм как богословская и мировоззренческая система был осужден несколькими церковными Соборами - V Вселенским 553 г., константинопольскими Соборами 1076-77 и 1082 гг. против Иоанна Итала и Соборами середины XIV в. в защиту учения Григория Паламы. Критика античной философии вошла даже в богослужение Православной Церкви: "Петр витийствует, и Платон умолче. Учит Павел, и Пифагор постыдеся. Та же (Богородица) апостольский богословяй собор эллинское мертвое вещание погребает и совоставляет мир ко служению Христову".

В сочинениях раннехристианских апологетов содержится немало отрицательных отзывов об античных философах, которых критиковали как за их философские воззрения, так и за безнравственный с точки зрения христиан образ жизни. Характерны в этом отношении такие памятники II в., как "Осмеяние языческих философов" Ермия и "Речь против эллинов" Татиана, содержащие резкие, подчас несправедливые и необоснованные упреки в адрес философов. Татиан, в частности, отрицает всю греческую культуру, религию и философию, которые он считает ложными, безумными и безнравственными. Его критика философов основывается главным образом на общеизвестных сведениях об их учении и на анекдотах из их жизни:

Что досточестного приобрели вы от философии? кто из наиболее известных в ней был чужд тщеславия? Диоген, который хвастался бочкой и похвалялся воздержанием, съел сырого осьминога и, пораженный болезнью внутренностей, умер из-за невоздержания. Аристипп, ходивший в пурпурной одежде, как известно, распутничал. Платон-философ был продан Дионисием за обжорство. А Аристотель, который неразумно положил границы Промыслу и ограничил счастье тем, что ему одному нравилось, весьма не по-учительски льстил Александру, забыв, что он был еще юноша; последний же вполне по-аристотелевски заключил в клетку своего друга (Каллисфена) за то, что тот не поклонился ему, и возил его так, словно льва или леопарда... Не похвалю и Гераклита, который говорил, что он исследовал самого себя, ибо был самоучкой и гордился этим... Но смерть обличила его невежество... Смеюсь над бабьими сказками Ферекида, над Пифагором, унаследовавшим то же учение, и над Платоном, который, хотя некоторые не признают этого, был их подражателем.

Раннехристианские апологеты критиковали античных философов прежде всего за их религиозную непоследовательность. Иустин и Афинагор в своих апологетических и полемических сочинениях указывали на то, что античная философия не может считаться последним словом истины, так как она не дает единой картины мира и единого учения о Боге: каждый философ и каждая отдельная философская школа выдвигает свою теорию происхождения мира, смысла человеческого существования и природы Божества. Но у обоих упомянутых апологетов мы находим, помимо критики заблуждений философов, нечто гораздо более серьезное, а именно - попытку выявить параллели между философией и христианством, найти место для философского поиска внутри христианской религии и, наконец, создать собственно христианскую философию. Для Афинагора и Иустина, в отличие от Ермия и Татиана, античная философия есть некое предвкушение христианства; Иустин говорит о Логосе, который таинственным образом действовал в философах, и называет Сократа и Геркалита "христианами", жившими согласно Логосу. Иустин, который обратился к христианству из неоплатонизма, даже после своего крещения продолжал носить мантию философа, подчеркивая тем самым, что, уверовав во Христа, не отверг философию.

Не менее характерной является фигура Климента Александрийского, который считал, что не следует противопоставлять христианскую веру философии. По его учению, "философия не отвращает от веры", напротив, "мы ограждаемся ею, как неким прочным оплотом, приобретая в ее лице своего рода союзника, вместе с которым утверждаем и свою веру". Согласно Клименту, "путь к истине один, но в него вливаются различные потоки, соединяясь в реку, текущую в вечность". Одним из таких потоков является древнегреческая философия, которая есть "приуготовительное учение, пролагающее и выравнивающее путь ко Христу". Философия была дана эллинам как божественный дар, как "воплощенный образ (икона) истины"; для эллинов она - такой же детоводитель ко Христу, каким было для евреев Писание Ветхого Завета. Сам термин "философия" употребляется Климентом в расширительном смысле: для него философия - не учение Платона, Эпикура или Аристотеля, но "то лучшее, что каждая из этих школ говорит о справедливости и благочестивом знании".

"Истинная философия", по Клименту, есть любовь к истине и стремление к познанию истинного Бога. Если у эллинов философия нередко вырождается в софистику, то для христиан она всегда остается путем к приобретению мудрости:

...Философия есть поистине искусство правильной мудрости, дающее опыт в вещах жизненно важных; она - твердое познание того, что касается Бога и человека; некое прочное и непоколебимое обладание, скрепляющее воедино настоящее, прошедшее и будущее - то, чему научил нас сам Господь Своим пришествием или через пророков. Она неизменна как переданная от Сына... и как познанная через Него является всецело истинной. Она и вечна, и полезна для целей временных... Философами же мы называем тех, кто любит мудрость Творца и Учителя всех, то есть познание Сына Божия, а эллины - тех, кто состязается в словах о добродетели.

Можно сказать, что в раннехристианских воззрениях на философию прослеживаются три основных мотива. С одной стороны, философии как человеческой мудрости противопоставляют божественную истину учения Христа; философов критикуют за их религиозную непоследовательность. С другой стороны, идет интенсивный поиск такого синтеза между христианством и философией, при котором достижения античной мысли были бы творчески усвоены христианством. Наконец, возникает и развивается концепция "христианской философии-любомудрия" как любви к Божественной Мудрости - Христу, как стремление жить добродетельно и возрастать в познании Бога. Все эти три мотива мы находим у Григория Богослова.

Мы, в частности, встречаем у него довольно резкую критику отдельных философов, а также утверждения о необязательности знания философии для христианина. Можно спастись, утверждает он, без "Пирроновых возражений, умолчаний и противопоставлений, Хризипповых разрешений силлогизмов, злохудожности Аристотелева искусства, обаяний Платонова краснобайства - что, к несчастью, вкралось в Церковь, подобно египетским язвам". Григорий редко анализирует в подробностях то или иное философское учение; чаще он осуждает всех философов скопом, а заодно с ними всю античную мифологию, религиозную практику и магизм:

Твоему языку во что бы то ни стало надо господствовать, и ты не можешь удержаться, чтобы не разродиться словом..? Нападай на Пифагорово молчание, на орфические бобы и на это новоявленное высокомерие поговорки "Учитель сказал". Нападай на Платоновы идеи, на перевоплощения и периоды существования наших душ, на припоминания и недобрую любовь ради красивых тел; на Эпикурово безбожие, его атомы и чуждое философии наслаждение; на Аристотелев скудный промысл, его искусственность, его земные рассуждения о душе и человеческий характер его учений; на гордость стоиков, прожорливость и пошлость киников. Нападай на пустоту, полноту и бредни о богах и жертвах, об идолах, о благотворных и злотворных демонах, об оракулах, о вызывании богов и душ, о силе звезд.

Вслед за раннехристианскими апологетами, Григорий рассматривает историю античной философии как блуждание в потемках в поисках истины. В отличие от богооткровенной религии, в которой Бог сам снисходит к человеку и открывается ему, философия есть лишь усилие человеческого разума приблизиться к Богу, обреченное на неудачу до тех пор, пока разум, а не Бог, остается руководителем человека в этом поиске. Критикуя Юлиана Отступника за его религиозные воззрения, Григорий говорит о том разнообразии и непоследовательности, которыми характеризуются взгляды античных философов:

Вот чему научили его платоны, хризиппы, знаменитые перипатетики, почтенная стоя и мастера красноречия... Одни из них учат, что Бога вообще не существует; другие - что он не заботится о здешнем, но что все в мире движется без цели и случайно; третьи - что всем должны управлять звезды и их сочетания, но кто и откуда ими самими управляет, я не знаю; четвертые - что все стремится к наслаждению, в котором и заключается цель человеческой жизни. Добродетель же для них - всего лишь громкое имя, и ничего нет после здешней жизни, никакого суда, который там отсекал бы несправедливости, совершенные здесь. Никто из их мудрецов не понимал этого, но были они погружены, как говорится, в глубокое болото, покрыты непроницаемым мраком заблуждения и незнания, их разум не был настолько очищен, чтобы взирать на лучи истины; пресмыкаясь в дольнем и чувственном, они и вообразить не могли чего-либо выше демонов и подняться до того, чтобы удостоиться (знания о) Творце. Если же кто-либо и прозревал немного, имея разум, а не Бога своим руководителем, то все равно увлекался тем, что казалось более достоверным и что привлекает толпу, потому что ближе ей.

Познания Григория в философии были достаточно эклектичными и поверхностными, почерпнутыми главным образом из флорилегиев и учебников, а не из первоисточников. Критикуя античных философов за их религиозные воззрения, а также за аморальный образ жизни, который вели некоторые из них, Григорий основывается главным образом на сборниках анекдотов из жизни философов, популярные в Византии его времени. Он, в частности, обвиняет философов в жадности, педерастии, прожорливости и других пороках. Низкому нравственному уровню философов Григорий противопоставляет высокую духовную жизнь и аскетические подвиги христианского монашества,

...заслуживающие гораздо большего уважения, чем ненасытность мудреца и законодателя Солона, которую Крез выявил при помощи античного золота; чем Сократова любовь к красоте (filokalia) - стыжусь сказать, любовь к мальчикам (paiderastia), хотя бы и прикрытая благочестивыми рассуждениями; чем лакомство Платона в Сицилии, за которое он был продан в рабство и не был выкуплен ни одним из своих учеников и ни одним из греков; чем прожорливость Ксенократа; чем болтливость жившего в бочке Диогена, который цитировал слова из трагедии "чужеземцы, уступите место господам", имея в виду, что вкусный пирог надо предпочесть простому хлебу; чем философия Эпикура, которая не определила никакого блага выше наслаждения.

Все эти рассуждения Григория напоминают полемические сочинения Ермия и Татиана, направленные против античной философии.

Однако Григорий не только критикует заблуждения философов и их нравственный облик: на страницах его сочинений можно встретить немало похвальных слов в адрес философов, а также мысли о том, какую пользу может извлечь христианин из занятий философией. Продолжая традицию апологетов II в., александрийских дидаскалов III в. (Климента, Оригена), и развивая идеи, выраженные его ближайшим другом Василием в "Советах юношам", Григорий в монументальной поэме "О добродетели", адресованной одному из своих учеников, говорит о том, как христианский юноша может воспитывать себя на примерах, заимствованных из жизни философов.

Основная идея Григория заключается в том, что греческие философы, хотя и не соглашались друг с другом в религиозных и мировоззренческих вопросах, однако все учили добродетели; следовательно, христианин может у многих из них почерпнуть нечто поучительное:

Есть и у эллинов некоторые мудрецы,
Впрочем, не мудрые. Ибо как назовем мудрыми
Не познавших высочайшую Природу -
Бога, первопричину всех благ..?
Итак, кто столь неразумен, чтобы признать их
Мудрыми? Впрочем, если угодно, пусть будут они и мудрыми.
Найдешь, что они были в некоторых учениях
Несогласны друг с другом и далеки один от другого -
В учениях об умосозерцаемом и видимом,
О Промысле Божием, об идеях и о судьбе,
О душе, уме и обманчивости чувств;
Отсюда - стоики со своими гордыми лицами,
Академии, хитросплетения Пирронистов,
Размышления, умозаключения, болтовня знатоков;
Но, не согласные в этом, все они равным образом
И единодушно восхваляют благое,
Ничего не ставя выше добродетели,
Хотя многими потами, бесчисленными трудами
И продолжительным временем приобретается она.
Упомяну, для примера, о некоторых,
Чтобы и ты отсюда научился добродетели
И с терний, как говорится, собирая розы,
У неверных учился лучшему.

Григорий далее приводит несколько анекдотов из жизни Диогена, Кратеса и философов-киников. Первый из них явил пример воздержания: единственной его собственностью был посох, с которым он ходил, и бочка, в которой жил. Второй отказался от своего имения и жил в бедности. Кто-то во время бури выбросил в море все свое имущество, сказав: "Благодарю тебя, Случайность, наставница моя в добродетели; с какой легкостью сокращаюсь я до одного плаща!" Еще один философ на талант золота, данный ему царем, купил кусок хлеба, показав, что не нуждается ни в чем ином. "Это почти соответствует моим законам,- восклицает Григорий,- которые окрыляют меня (для подражания) образу жизни и природе птиц, довольствуясь ежедневной и нехитрой пищей".

Впрочем, продолжает Григорий, у античных философов многое делалось напоказ: у них было больше тщеславия, чем настоящей любви к добродетели. Поскольку у философов добродетель соседствовала с пороком, Григорий советует подходить избирательно как к рассказам об их жизни, так и к их собственным изречениям:

Не принимай недобрые изречения
В старых книгах, которыми ты, о добрый, вскормлен, вроде:
"Пусть прослыву я недобрым, лишь бы получать прибыль.
Это лучше, чем, чтя законы богов,
Жить в нищете, домогаясь славы"...
"Деньги для людей драгоценнее всего";
"Нет ничего более жалкого, чем нищий человек";
"Без меди и Феб не прорицает"...
Но одобряй следующие мудрые изречения:
"Если от недоброго дела получаешь прибыль,
Считай, что это - залог несчастий";
"Не во всем ищи выгод, но сдерживай себя";
"Страшно добиваться успеха неправедными способами"...
"Хоть и бедняк, а богат добродетелью"...

Мы не будем пересказывать многочисленные истории из жизни философов, которые встречаются в сочинениях Григория Богослова. Подчеркнем лишь, что он рассматривает эти истории как богатый дидактический материал, на котором он сам был воспитан и который, как он считает, содержит много назидательных примеров. Поскольку истории из жизни философов изучались в школах и университетах, пользовались популярностью и были у всех на слуху, Григорий считает необходимым дать им христианскую оценку. Вслед за Василием Великим, он проводит в сущности очень простую мысль о том, что все полезное и поучительное в философии следует принимать, а все вредное - отбрасывать.

Дорогие друзья! Обращаемся к вам с просьбой о помощи. Мы благодарны за любое проявление сострадания к тем, кто нуждается в нем куда больше, чем большинство из нас. Обо всех наших жертвователях мы помним и молимся за них! Во славу Божию!

Читайте также

ОСТАВЬТЕ ОТВЕТ

Please enter your comment!
Please enter your name here