Духовный мир

Духовный мир

Связь Церкви на земле с Церковью на Небе

Члены церкви, воинствующей против зла на земле, находятся в тесной связи с членами Церкви, торжествующей на Небе. Апостол Павел такими словами ободряет новообращенных христиан: "Вы приступили к горе Сиону и ко граду Бога живого, к небесному Иерусалиму и тьмам Ангелов, к торжествующему собору и Церкви первенцев, и к Судии всех Богу, и к духам праведников, достигших совершенства, и к Ходатаю нового завета Иисусу" (Евр. 12:22-24). Иными словами, мы не отделены от наших умерших в вере братьев непроходимой пропастью смерти: они нам близки в Боге, у Которого "все живы" (Лк. 20:38).

Конечно, есть различие между Церковью Христовой на земле и Церковью святых на Небе: члены земной Церкви еще не являются членами небесной. По этому поводу "Послание Восточных Патриархов" (17 век), в ответ на учение кальвинистов о единой невидимой Церкви, так формулирует православное учение о Церкви: "Веруем, как и научены верить, в так именуемую, и в силу вещей таковую, то есть Святую Вселенскую Апостольскую Церковь, которая объемлет всех и повсюду, кто бы они ни были, верующих во Христа, которые ныне находясь в земном странствовании, не водворились еще в отечестве небесном. Но отнюдь не смешиваем Церкви странствующей с Церковью достигшей отечества, потому только, как думают некоторые из еретиков, - что та и другая существует, что обе они составляют как бы два стада одного Архипастыря Бога и освещаются одним Святым Духом. Такое смешение их неуместно и невозможно; поскольку одна воинствует и находится еще в пути, а другая торжествует уже победу, достигла отечества и получила награду, что последует и со всей Вселенской Церковью."

Земля и небесный мир - это две разные формы бытия: там бестелесность, - здесь телесная жизнь и физическая смерть; там достигшие, здесь ищущие достигнуть; здесь вера, там лицезрение Господа; здесь надежда, там исполнение.

И тем не менее, нельзя представлять существование этих двух областей, небесной и земной, совсем раздельным. Если мы не достигаем святых небесных, то зато святые достигают нас. Как изучивший всю науку владеет ее началом, как полководец, вошедший во внутрь страны, обладает ее пограничной частью: так достигшие неба имеют в своем обладании пройденное ими и не перестают быть участниками жизни воинствующей Церкви.

Святые апостолы, отойдя из этого мира, не оторвались от тела Церкви. Они не только в прошлом были, но и остаются основаниями Церкви (От. 21:14), потому что Церковь зиждется на "основании Апостолов и пророков, имея Самого Иисуса Христа краеугольным камнем" (Ефес. 2:20). Находясь на небе, они продолжают быть в общении с верующими на земле.

Такое понимание присуще древней святоотеческой мысли, восточной и западной. Вот слова Златоуста: "Опять память мучеников, и опять праздник и духовное торжество. Они страдали, и мы радуемся; они подвизались, и мы ликуем; их венец - общая слава, или лучше, слава всей Церкви. Как же скажешь, это может быть? - Мученики это наши части и члены: Если страдает один член, страдают с ним все члены; славится ли один член, с ним радуются все члены (1 Кор.12:26). Венчается голова, - и остальное тело ликует. Один делается победителем на олимпийских играх, - и весь народ веселится и принимает его с великой славой. Если же на олимпийских играх получают такое удовольствие те, которые нисколько не участвовали в трудах, то тем более это может быть по отношению к подвижникам благочестия. Мы ноги, а мученики - голова; но не может голова сказать ногам: вы мне не нужны (1 Кор. 12:21). Прославлены члены, но превосходство славы не отчуждает их от союза с остальными частями: ибо тогда особенно они и славны, когда не чуждаются союза с ними... Если Владыка их не стыдится быть нашим Главою, то тем более они не стыдятся быть нашими членами, ибо в них выражена любовь, а любовь обыкновенно соединяет и связывает разобщенных, несмотря на разность их по достоинству."

"Ибо души благочестивых усопших, - говорит блаж. Августин, - не отходят от Церкви, которая является царством Христовым. Посему и на алтаре Господнем совершается память их в принесении Тела Христова ... Почему бы это совершалось, как не потому, что верные даже после смерти остаются членами Церкви?"

О. Иоанн Кронштадтский в своих "Мыслях о Церкви" пишет: "Признавай, что все святые - старшие братья наши во едином доме Отца Небесного, которые от земли перешли на небо, и всегда они в Боге с нами, и постоянно нас учат, руководят к жизни вечной, посредством составленных ими церковных служб, таинств, обрядов, поучений, церковных установлений, как - постов, праздников, - и так сказать, вместе с нами служат, поют, говорят, поучают, помогают нам в разных искушениях и скорбях; и призывай их как живущих с тобой под одним кровом; прославляй, благодари их, беседуй с ними, как с живыми; - и ты будешь веровать в Церковь."

Церковь в молитвенных обращениях к апостолам и святителям называет их своими "столпами," на которых и ныне утверждается Церковь. "Ты столп церковный... Столпы церкви есть... " слышим мы в церковных молитвах, обращенных к тому или другому святому. Основание для таких обращений к святым находится в самом слове Божием. Так, в Откровении св. Иоанна Богослова читаем: "Побеждающего сделаю столпом в храме Бога моего" (Откр. 3:12). Таким образом, святые есть столпы Церкви не только в прошлом, но во все времена.

В этой связи Церкви со святыми, так же как и в возглавлении Церкви Самим Господом, заключается одна из таинственных сторон жизни Церкви.

Молитва - дыхание Церкви

Молитва является проявлением жизни Церкви и духовной связи ее членов с Богом во Святой Троице и всех между собой. Она настолько неразлучна с верой, что может быть названа воздухом Церкви или дыханием Церкви. Молитва - нити живой ткани церковного тела, идущие во всех направлениях. Молитвенная связь пронизывает все тело Церкви, вводя каждую его частицу в общую жизнь тела, оживляя ее и помогая ей питанием, очищение и другими видами взаимодействия (Ефес. 4:16). Она соединяет каждого члена Церкви с Небесным Отцом, членов земной Церкви между собой и с ее небесными членами. Она не прекращается, а еще более усиливается и возвышается в небесном Царствии.

Через все Священное Писание Нового Завета проходит заповедь непрестанной молитвы. "Непрестанно молитесь" (1 Фесс. 5:17). "Всякой молитвой и прошением молитесь во всякое время духом" (Ефес. 6:18). "Сказал им также притчу о том, что должно всегда молиться и не унывать" (Лк. 18:1).

Совершенный пример личной молитвы дал Сам Господь Иисус Христос. Он оставил, как образец, молитву Отче наш - молитву Господню. Молитва есть а) форма жизни Церкви, б) орудие, или способ ее действия, в) ее побеждающая сила.

Молитва различается: общая и частная; бывает молитва словесная, а в частности - песенная, и молитва внутренняя, "умная" или умо-сердечная. Содержанием молитв служат: а) хвала или слава, б) благодарение, в) покаяние, г) просьба о милости Божией, о прощении грехов, о даровании благ душевных и телесных, небесных и земных. Покаяние перед Богом иногда имеет форму беседы с собственной душой (напр. в молитвенных последованиях - "канонах").

Молитва бывает о себе и о других. Молитва друг за друга выражает взаимную любовь членов Церкви. Так как, по апостолу, "любовь никогда не перестает" (1 Кор. 13:8), то члены Церкви - не только земные молятся друг за друга, но, по закону христианской любви, земные молятся об отошедших, т.е. усопших братьях, нуждающихся в молитвенной помощи. Наконец, мы сами обращаемся к небесным с просьбой молиться о нас и о наших братьях. На этой же связи небесных с земными основано и попечение ангелов о нас и молитвы им.

Сила молитвы за других постоянно свидетельствуется словом Божиим. Спаситель говорил ап. Петру: "Но Я молился о тебе, чтобы не оскудела вера твоя" (Лк. 22:32). Апостол Павел часто просит христиан молиться о нем: "надеюсь, что по молитвам вашим я буду дарован вам (Филим. Ст. 22); "Молитесь о нас, братья, чтобы слово Господне распространялось и прославлялось, как и у вас" (2 Фесс. 3:1). Будучи в отдалении, апостол соединяется со своими духовными братьями в общей молитве: "умоляю вас, братья, Господом нашим Иисусом Христом и любовью Духа, подвизаться со мною и молиться за мене к Богу" (Рим. 15:30). Апостол Иаков наставляет: "Молитесь друг за друга, чтобы исцелиться: много может усиленная молитва праведного" (Иак. 5:16). Св. Иоанн Богослов видел в откровении, как на небесах двадцать четыре старца, стоящие у престола Божия, пали перед Ангелом, имея каждый гусли и чаши, полные фимиама, "которые суть молитвы святых" (Откр.5:8), т.е. возносили молитвы святых на земле к престолу небесному.

Молитвы об усопших

У Бога все живы. Церковную жизнь проникает живое сознание и чувство, что наши усопшие продолжают жить по смерти, только в иной форме, чем на земле, и не лишаются духовной близости к оставшимся на земле. Поэтому не прекращается и молитвенная связь с ними Церкви странствующей. "Ни смерть, ни жизнь... не смогут отлучить нас от любви Божией во Христе Иисусе, Господе нашем" (Рим. 8:38). Отошедшие нуждаются только в одной помощи со стороны своих братьев - в молитве о прощении им грехов. "И вот, какое дерзновение мы имеем к Нему, что, когда просим чего по воле Его, Он слушает нас; а когда мы знаем, что Он слушает нас во всем, чего бы мы не просили, - знаем и то, что получаем просимое от Него. Если кто видит брата своего согрешающего грехом не к смерти, то пусть молится, и Бог даст ему жизнь, то есть согрешающего грехом не к смерти. Есть грех к смерти: не о том говорю, чтобы он молился" (1 Иоан. 5:14-16). В соответствии и этим наставлением апостола, и Церковь молится о всех своих чадах, которые умерли с искренним покаянием. Молясь о них, как о живых, Церковь следует словам апостола: "А живем ли - для Господа живем, умираем ли - для Господа умираем. И потому, живем ли, или умираем, - всегда Господни. Ибо Христос для того и умер и воскрес и ожил, чтобы владычествовать и над мертвыми и над живыми" (Рим. 14:8-9). Умершие же в нераскаянных грехах, вне общения с Церковью, не удостаиваются и молитв, как это следует из приведенных выше слов апостола Иоанна: "не о том говорю, чтобы молился," ибо такие молитвы были бы бесцельны.

Еще в ветхозаветной Церкви существовал обычай молиться за умерших, о чем свидетельствует священная история. Так, во дни благочестивого вождя иудеев Иуды Маккавея, когда при обозрении павших на поле сражения, найдена была в их одеждах добыча от даров идольских, все иудеи "прославили праведного Судию Господа, открывающего сокровенное, и обратились к молитве, прося, да будет совершенно изглажен содеянных грех." А сам Иуда Маккавей послал в Иерусалим "принести за грех мертвых жертву, и поступил весьма хорошо и благочестно, помышляя о воскресении" (2 Макк. 12:39-46).

Что отпущение грехов грешникам, согрешающим не к смерти, может быть дано, как в здешней жизни, так и после смерти, это естественно заключить из слов Самого Господа: "Если кто скажет слово на Сына Человеческого, простится ему; если же кто скажет на Духа Святого, не простится ему ни в сем веке, ни в будущем" (Мф. 12:32). Равным образом, из слова Божия знаем, что Господь Иисус "имеет ключи ада и смерти" (Откр. 1:18), следовательно, силен отверзать затворы адовы по молитвам Церкви и в силу умилостивительной бескровной жертвы, приносимой за усопших.

В христианской Церкви все древние литургии, как восточные, так и западные, свидетельствуют о молитвенной памяти Церкви об усопших. Таковы литургии известные под именами: апостола Иакова, брата Господня, св. Василия Великого, св. Иоанна Златоуста, св. Григория Двоеслова; также римская, испанская, гальская; наконец, отколовшихся от Православия сект: яковитов, коптов, армян, эфиопов, сирийцев, и др. При всей их многочисленности, нет ни одной, где не находились бы молитвы об усопших. О том же говорят свидетельства отцов и учителей Церкви.

Например, Ефрем Сирин так рассуждает о благодетельности молитвенного общения во имя Господа Иисуса живущих с усопшими: "для умерших благодетельны поминовения, совершаемые святыми во время их жизни. Пример этому представляют некоторые творения Божии, как напр. виноградник - его зреющие грозди в поле и вино в сосудах: когда созреют ягоды на лозе, тогда вино, стоящее в доме неподвижно, начинает пениться и волноваться, как бы желая убежать. То же бывает, кажется, с растением - луком: ибо как скоро начнет созревать лук, посаженный в поле, в то же время дает отпрыски и лук, находящийся в доме. Итак, если и растения имеют между собой такое ощущение: то не более ли для умерших ощутительны молитвенные приношения? Когда же благоразумно согласишься на то, что это происходит сообразно с природой тварей, то представляй себе, что ты начаток тварей Божиих."

Молясь об усопших, Церковь предстательствует о них, так же как и за живых, не собственным именем, а именем Господа Иисуса Христа (Иоан.14:13-14) и силой Его крестной жертвы, принесенный в избавление за всех. Эти теплые молитвы способствуют тому, чтобы семена новой жизни, с которыми отошли наши ближние, если эти семена недостаточно успели раскрыться здесь на земле, постепенно раскрывались и развивались под влиянием и при милости Божией, как развивается доброе семя в земле под живительными лучами солнца и благорастворении воздуха. Но ничто не может возродить гнилые семена, потерявшие начало растительной жизни. В подобных случаях были бы бессильны молитвы за умерших в нечестии и нераскаянности погасивших в себе дух Христов (1 Сол. 5:19). Именно о таких грешниках нужно понимать слова Спасителя в притче о богатом и Лазаре, что им нет избавления из ада, из его самых глубоких частей, и перехода в лоно Авраамово (Лк. 16:27). Да, такие лица обычно не оставляют после себя искренних за них молитвенников к Богу на земле; не приобрели они себе друзей также и на небе среди святых, которые могли бы, когда они обнищали (умерли), принять их в вечные обители (Лк. 16:9), то есть, помолиться о них.

Конечно, на земле не известно какой участи подвергнется каждый по своей смерти. Но молитва любви никогда не бывает бесполезна. Если наши усопшие ближние удостоились Царствия небесного, они на нашу молитву о них отвечают ответной молитвой о нас. Если же наши молитвы бессильны им помочь, то во всяком случае они не вредны для нас, по слову псалмопевца: "молитва моя в недра мое возвратится" (Пс. 34:13) и по слову Спасителя: "мир ваш к вам возвратится" (Мф. 10:13). Но они и полезны для нас. Св. Иоанн Дамаскин замечает: "Если кто-нибудь помазывает больного миром или иным священным елеем, то сначала он сам становится причастным [освящения от] помазания ... Всякий, подвизающийся о спасении ближнего, сперва получает пользу сам, потом приносит ее ближнему: ибо не неправеден суд Божий, чтобы забыть дела, по слову божественного апостола."

Общение со святыми

Церковь молится о всех усопших в вере, испрашивая им прощения грехов. Ибо нет человека без греха "если и один день жизни его на земле." "Если говорим, что не имеем греха, то обманываем самих себя, и

истины нет в нас" (1 Иоан. 1:8). Поэтому как бы ни был праведен человек, отходящий из этого мира, Церковь сопровождает его отшествие молитвой о нем ко Господу. "Братия! Молитесь о нас," - просит апостол своих духовных чад (1 Сол. 5:25).

Одновременно с этим, если голос Церкви свидетельствует о праведности усопшего, христиане поучаются добрым примером его жизни и ставят его в образец себе для подражания. Когда же, далее, общее убеждение в святости усопшего подтверждается особыми свидетельствами, каковы: мученичество, исповедничество, самоотверженное служение Церкви, дар исцелений и, в особенности, когда Господь подтверждает святость усопшего чудесами после его смерти при молитвенном поминании, тогда Церковь прославляет его особым образом. Как может Церковь не прославлять тех, кого Сам Господь называет Своими "друзьями": "Вы друзья Мои" (Иоан. 15:14-15); - кого принял в небесные обители, во исполнение слов: "чтобы и вы были, где Я" (Иоан. 14:3). Тогда прекращаются молитвы о прощении грехов усопшему и о его упокоении, они уступают свое место другим формам духовного общения с ним, а именно: а) восхвалению его подвигов во Христе так как "Зажегши свечу, не ставят ее под сосудом, но на подсвечнике, и светит всем в доме" (Мф. 5:15); б) просьбам к нему, чтобы он молился о нас, о прощении нам грехов, о нашем нравственном преуспевании, и помогал нам в наших духовных нуждах и в наших горестях.

Сказано: "Блаженны мертвые, умирающие о Господе" (Откр. 14:13); - и мы их ублажаем.

Сказано: "И славу, которую Ты дал Мне, Я дал им" (Иоан. 17:22); по заповеди Спасителя им отдаем.

Также сказал Спаситель: "Кто принимает пророка, во имя пророка, получит награду пророка, и кто принимает праведника во имя праведника, получит награду праведника" (Мф. 10:41); - "Ибо, кто будет исполнять волю Отца Моего Небесного, тот мне брат и сестра и матерь" (Мф. 12:50). Поэтому и нам надлежит принимать праведника, как праведника. Если он брат для Господа, то должен быть таковым и для нас; святые есть наши духовные братья, сестры, матери, отцы, и наша любовь к ним выражается в молитвенном общении с ними.

Апостол Иоанн писал христианам: "О том, что мы видели и слышали, возвещаем вам, что бы и вы имели общение с нами; а наше общение - с Отцом и Сыном Его Иисусом Христом" (1 Иоан. 1:3): - и в Церкви не прерывается это общение с апостолами; оно переходит с ними в другую область их бытия, небесную.

Близость святых к престолу Агнца и возношение ими молитв о Церкви на земле изображены в Откровении св. Иоанна Богослова: "И я видел, и слышал голос многих Ангелов вокруг престола и животных и старцев, и число их было тьмы и тысячи тысяч," которые восхваляли Господа (Откр.5:11).

Молитвенное общение со святыми есть осуществление на деле связи христиан на земле с Церковью небесною, о которой говорит апостол: "Но вы приступили к горе Сиону и ко граду Бога живого, к небесному Иерусалиму и тьмам Ангелов, к торжествующему собору и Церкви первенцев, написанных на небесах, и к Судии всех Богу, и к духам праведников, достигших совершенства" (Евр. 12:22-230.

Священное Писание представляет многочисленные примеры того, что праведники, еще живя на земле, могут видеть и слышать и знать многое, что недоступно обычному восприятию: тем более эти дары им присущи, когда они совлеклись плоти и находятся на небе. Апостол Петр прозрел в сердце Анании, по книге Деяний (5:3); Елисею открылся незаконный поступок слуги Гиезия (4 Царств 4 гл). и, что еще удивительнее, ему открылись все тайные намерения двора Сирийского, которые он затем сообщил царю вавилонскому (4 Царств 6:12). Святые, находясь на земле, проникали духом в мир горний, и одни видели сонмы ангелов, другие удостаивались созерцать образ Бога (Исаия, Иезекииль), иные были восхищаемы до третьего неба и слышали там таинственные неизреченные глаголы, как например, апостол Павел. Тем более, находясь на небе, они способны знать происходящее на земле и слышать обращающихся к ним, так как святые на небе "равны ангелам" (Лк. 10:36). - Из притчи Господней о богатом и Лазаре узнаем, что Авраам, находясь на небе, мог слышать вопль богача, страждущего во аде, несмотря на "великую пропасть," разделяющую их. Слова Авраама: "братья твои имеют Моисея и пророков, пусть слушают их," - ясно показывают, что Авраам знает жизнь еврейского народа, происходившую после его кончины, знает о Моисее и его законе, о пророках и их писаниях. Духовное зрение душ праведников на небе, несомненно, больше, чем было на земле. Апостол пишет: "Теперь мы видим, как бы сквозь тусклое стекло, гадательно, тогда же лицом к лицу; теперь знаю я отчасти, а тогда познаю, подобно как я познан" (1 Кор. 13:12).

Святая Церковь, всегда содержала учение о призывании святых, с полной уверенностью в их предстательстве за нас перед Богом на небе. Это видим из древних литургий. В литургии апостола Иакова говорится: "особенно же творим память о Святой и Славной Приснодеве, блаженной Богородице. Помяни Ее, Господи Боже, и по Ее чистым и святым молитвам пощади и помилуй нас." Св. Кирилл Иерусалимский, изъясняя литургию Иерусалимской церкви, замечает: "потом поминаем (принося бескровную Жертву) и прежде почивших, во первых патриархов, пророков, апостолов, мучеников, чтобы их молитвами и предстательством принял Бог моление наше."

Многочисленны свидетельства отцов и учителей Церкви, особенно начиная с 4-го века, о почитании Церковью святых. Но уже от начала 2-го века имеются прямые свидетельства древнехристианской письменности о вере в молитвы святых на небе о их братьях земных. Свидетели мученической кончины св. Игнатия Богоносца (начало 2-го века) говорят: "возвратившись домой со слезами, мы имели всенощное бдение...., потом, немного уснувши, некоторые из нас увидели молящегося за нас блаженного Игнатия." Подобные записи с упоминанием о молитвах и ходатайстве за нас мучеников имеются и в других сказаниях эпохи гонений на христиан.

Грядущие судьбы мира и человечества

Никео-цареградский символ веры содержат православное учение о Втором пришествии Сына Божия на землю, всеобщем страшном суде и о будущей вечной жизни.

Верую в Иисуса Христа ... "паки (снова) грядущего со славою судити живым и мертвым, Егоже (Которого) царствию не будет конца ... Чаю (ожидаю) воскресение мертвых, и жизни будущего века. Аминь."
<

В Божием домостроительстве начертаны планы будущего до конца веков. И в христианском учении его неотъемлемую часть составляет то, что слово Божие говорит нам о событиях последнего времени; втором пришествии Господа, воскресении мертвых и кончине мира, - и затем о начале царства Славы и вечной жизни. Последняя часть догматического богословия и говорит о завершении того великого процесса, начало коего изложено на первой странице книги Бытия.

Посмертная участь человека

Смерть есть общий удел людей. Но она есть для человека не уничтожение, а только отрешение души от тела. Истина бессмертия души человека одна из основных истин христианства. "Бог не есть Бог мертвых, но живых, ибо у Него все живы." В новозаветном Священном Писании смерть называется "исходом души" (буду же стараться, чтобы вы и после моего отшествия всегда приводили это на память - 2 Петр. 1:15), освобождением души из темницы (2 Кор. 5:1), отложением тела (зная, что скоро должен оставить храмину мою - 2 Петр. 1:14), отрешением (имею желание разрешиться и быть со Христом, потому что это несравненно лучше - Фил. 1:23), отшествием (время моего отшествия настало - 2 Тим. 4:6), успением (Давид почил - Деян. 13:36). Состояние души по смерти, по ясному свидетельству слова Божия, не бессознательно, а сознательно (напр. в притче о богатом и Лазаре). По смерти человек подвергается суду, который называется частным, в отличие от всеобщего последнего суда. "Удобно есть перед Богом, в день смерти воздать человеку по делам его," говорит премудрый сын Сирахов (11:260. Ту же мысль выражает апостол Павел: "человекам положено однажды умереть, а потом суд" (Евр. 9:27). Апостол представляет суд следующим непосредственно за кончиной человеку, очевидно, разумея не всеобщий суд, а частный, как это истолковывали св. Отцы Церкви.

Нам не дано знать в Священном Писании, как происходит частный суд по смерти человека. Мы можем лишь отчасти судить об этом, по отдельным выражениям, встречающимся в слове Божием. Так, естественно думать, что и при суде частном большое участие в судьбе человека после смерти принимают как добрые ангелы, так и злые: первые являются орудиями благости Божией, а вторые - по Божиему попущению - орудиями правды Божией. В притче о богатом и Лазаре сказано, что Лазарь "был отнесен ангелами на лоно Авраамово;" в притче о неразумном богаче сказано богачу: "Безумный, в сию ночь душу твою возьмут у тебя," - очевидно возьмут силы недобрые (св. Златоуст). Ибо, с одной стороны, ангелы малых сих, по слову Господню, всегда видят лицо Отца Небесного, - а равно и при конце мира Господь "пошлет ангелов Своих, которые отделят злых от среды праведных, и ввергнут их в печь огненную" (Мф. 13:49); а с другой стороны, "Противник ваш дьявол ходит как рыкающий лев, ища кого поглотить" (1 Петр. 5:8), - и воздух как бы наполнен духами злобы поднебесной, и князь их называется князем "власти воздушной" (Ефес. 6:12; 2:2).

На основании этих указаний Священного Писания издревле святые Отцы Церкви изображали путь души, разлучившейся с телом, как путь через такие духовные пространства, где темные силы ищут поглотить слабых духовно и где поэтому особенно нужны защита ангелов небесных и молитвенная поддержка со стороны живых членов Церкви. Из древних Отцов говорят об этом святые Ефрем Сирин, Афанасий Великий, Макарий Вел., Василий Вел., Иоанн Златоуст и др. Наиболее подробно развивает мысли этого рода св. Кирилл Александрийский в "Слове на исход души," а картинное изображение этого пути представлено в житии преп. Василия Нового, где усопшая блаженная Феодора передает спящему ученику преп. Василия, что она видела и испытала после смерти при восхождении на небо. Путь души по исходе из тела принято называть "мытарствами." Митр. Макарий упоминает наставление ангела преп. Макарию Александрийскому, по поводу образности сказаний о мытарствах: "земные вещи принимай здесь за самое слабое изображение небесных." Мытарства следует понимать в смысле духовном, под человекообразными чертами.

О состоянии души после частного суда Православная Церковь учит так: "Веруем, что души умерших блаженствуют или мучатся по делам своим. Разлучившись с телами, они тотчас переходят или к радости или к печали и скорби: впрочем не чувствуют ни совершенного блаженства ни совершенного мучения. Ибо совершенное блаженство или совершенное мучение каждый получит по общем воскресении, когда душа соединится с телом, в котором жила добродетельно или порочно" (Послание Восточных Патриархов). Таким образом, Православная Церковь различает два разных состояния после частного суда: одно для праведников, другое для грешников, иначе говоря, - рай и ад.

Церковь не признает римо-католического учения о трех состояниях, различающего блаженство, чистилище или пургаториум и пребывание в геенне. Само именование "геенна" отцы Церкви обычно относят к состоянию после Страшного суда, когда и смерть и ад повержены будут в озеро огненное (Откр. 20:15). Отцы Церкви, на основании слова Божия, полагают, что мучения грешников до Страшного суда имеют характер предначинательный. Эти мучения могут быть облегчаемы и даже могут быть сняты по молитвам Церкви.

Примечание

О так называемых мытарствах

Наше пребывание среди населения, хотя и христианского, но во многом иных понятий и взглядов в области веры, побуждает нас хотя бы изредка откликаться на темы нашей веры, когда поднимаются они и трактуются с неправославной точки зрения лицами других исповеданий, а то и православными, потерявшими твердую православную почву под ногами.

В ограниченных условиях нашего существования, как небольшой церковной ветви, мы, к сожалению, не в состоянии полностью реагировать на такие выступления или отвечать на вопросы; однако чувствуем иногда в самих себе такую потребность. В частности, имеем повод определить православный взгляд на вопрос о "мытарствах," составляющий тему или одну из тем в книге на английском языке под названием "Христианская мифология." "Мытарства" - переживания христианской души непосредственно после смерти человека, как эти переживания представляются отцами Церкви и христианскими подвижниками. В последние годы заметнее стали критические подходы к ряду наших церковных воззрений, приписывающие черты примитивных воззрений, наивного миросозерцания, или благочестия, с применением таких слов, как "мифы," "магия," или подобных им.

Наш долг отозваться на такие взгляды.

Тема о "мытарствах" не есть, собственно, предмет православного христианского богословия: она не догмат Церкви в точном смысле. Она составляет материал нравоучительного, воспитательного свойства, можно бы сказать - педагогического характера. Чтобы правильно подойти к ней, необходимо понимать основы и дух православного миропонимания. "Ибо кто из человеков знает, что в человеке, кроме духа человеческого, живущего в нем? Так и Божьего никто не знает, кроме Духа Божия?" Нужно самому приблизиться к Церкви, "дабы знать дарованное нам от Бога" (1 Кор. 2:11-12).

В данном вопросе основа: Мы веруем в Церковь. Церковь есть небесно-земное Тело Христово, предназначенное к нравственному совершенствованию членов земной ее части и к блаженной, радостной, но всегда деятельной жизни сонмов ее в Небесной ее сфере. Церковь на земле славит Бога, объединяет верующих и воспитывает их нравственно, чтобы таким путем облагородить и возвысить саму земную жизнь, личную, своих чад и общественную; главное же, чтобы помочь им в достижении жизни вечной, в Боге, в достижении святости, без которой "Никто не увидит Господа" (Евр. 12:14). Для этого нам необходимо непрестанное церковное наше общение, нас земных, с Небесной Церковью. В Теле Христовом все члены его во взаимодействии. У Господа, Пастыря Церкви, как бы два стада: небесное и земное (Послание Восточных патриархов 17-го века). "Страдает ли один член, страдают с ним все члены; радуется ли один член, радуются с ним остальные члены." Радующейся является Небесная Церковь; но она вместе с тем постраждет сочленам земным. Св. Григорий Богослов дал имя земной Церкви его времени "страждущее Православие:" таким оно остается и доныне. Общение это ценно и необходимо для общей задачи, дабы мы "Все возвращали (растили) в Того, из Кого все Тело, составляемое и совокупляемое посредством всяких взаимно скрепляющих связей, при действии в свою меру каждого члена, получает приращение для созидания самого себя в любви" (Ап. Павел, послан. к Ефесян.). Цель же всего - обожение в Господе, да будет "Бог - все во всем." И земная жизнь христианина есть - должна быть - местом духовного роста, подъема, восхождения души к Небу. Да, мы глубоко скорбим, что, за исключением единиц, мы, зная наш путь, далеко сходим с него из-за привязанности к чисто земному, и хотя готовы приносить покаяние, но продолжаем жить в нерадении и лености. Однако, нет в наших душах того "душевного спокойствия," какое присуще западно-христианской психологии, утвержденной на некоем "моральном минимуме," дающем удобное душевное расположение для занятия своими житейскими интересами.

Между тем, именно там, где кончается линия "душевного спокойствия," там открывается поле для совершенствования, для внутренней работы христианина. "Если, познавши Бога, произвольно грешим, то не остается более жертвы за грехи, но некое страшное ожидание суда и ярость огня, готового пожрать противников...Страшно впасть в руки Бога живого!" (Евр. 10:26-27, 31). Пассивность, беспечность непривычны душе: не поднимаясь, мы тем самым опускаемся вниз. А между тем подъем требует неустанной бдительности души, и более того - борьбы. С кем борьбы? С собой ли только? - "Наша брань не против плоти и крови, но против начальств, против властей, против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесной" (Еф. 6:12).

Здесь мы подходим к теме о мытарствах.

Не случайно, не напрасно молитва Господня кончается словами: "Не введи нас во искушение, но избави нас от лукавого." Об этом лукавом Господь в другой Своей беседе сказал Своим ученикам: "видел сатану, яко молнию с неба спадши." Низринутый с неба, стал, таким образом, обитателем низшей сферы, "князем власти воздушные," князем "легиона" нечистых духов. "Когда нечистый дух выйдет из человека," но не найдет себе покоя, возвращается в дом, откуда вышел, и найдя его не занятым, выметенным и убранным, "Идет и берет с собою семь других духов, злейших себя, и вошедши живут там; и бывает для человека того последнее хуже первого. Так будет и с этим злым родом," в заключение сказал Господь (Мф. Гл. 12). Только ли с тем родом? А об исцеленной в одну из суббот скорченной женщине не ответил ли Господь: "сию дочь Авраамову, которую связал сатана вот уже восемнадцать лет, не надлежало ли освободить от уз в день субботний?" Не забывают об этих врагах наших и апостолы в своих наставлениях. "Вы некогда жили, - пишет ап. Павел ефесянам, - по обычаю мира сего, по воле князя, господствующего в воздухе, духа, действующего ныне в сынах противления..." Поэтому и ныне "облекитесь во всеоружие Божие, чтобы вам можно было стать против козней диавольских," ибо "диавол, как рыкающий лев, ищет кого поглотить."

Будучи христианами, назовем ли эти ссылки на Писание мифологией?

Что написано, о чем предостерегает слово Божие, относится и к нам, относилось и к прежним поколениям. И поэтому препятствия для спасения те же. Одни - в нашем собственном нерадении, в собственной самоуверенности, в беспечности, в эгоизме, в телесных страстях; другие - в соблазнах и соблазнителях, окружающих нас: в живых людях и в невидимых темных силах, окружающих нас. Потому мы в наших личных, домашних ежедневных молитвах просим Бога не допустить нас даже до "лукавого поспешения," т.е. до удачи в делах, такой, какая шла бы от помощи темных сил. А вообще в личных молитвах и в общественном богослужении мы никогда не теряем мысли о переходе в иную жизнь по смерти.

В апостольские и первохристианские времена, когда было больше воодушевления в христианах, когда отчетливее была разница между языческим миром и миром христиан, когда страдания мучеников сами собой являлись светом христианства, требовалось меньше заботы о поддержании духа христиан простой проповедью. Но Евангелие максимально! Требования Нагорной проповеди предназначены были не для одних апостолов. И потому в писаниях апостолов уже читаем не простые наставления, но и предостережения перед будущим, когда должно будет давать отчет.

"Облекитесь во всеоружие Божие, чтобы вам можно было стать против козней диавольских..." "Дабы вы могли противостать в день злой и, все преодолевши, устоять..." (Еф. Гл. 6). "Мы должны знать, что если мы, познавши Бога, произвольно грешим, то не остается более жертвы за грехи, но некое страшное ожидание суда и ярость огня, готового пожрать противников." "Страшно впасть в руки Бога живого!" (Евр. Гл. 10). "К одним будьте милостивы, а других страхом спасайте, исторгая из огня, обличайте со страхом, гнушаясь даже одеждою, которая осквернена плотью" (Иуды, бр. Иакова). "Невозможно - однажды просвещенных и вкусивших дара небесного и сделавшихся причастниками Духа Святого, и вкусивших благого глагола Божия и сил будущего века, и отпадших, опять обновлять покаянием, когда они снова распинают в себе Сына Божия и ругаются Ему" (Евр. Гл. 6).

Так было в апостольский век. Когда же Церковь, получив свободу исповедания, стала пополняться массами народа, когда и общее воодушевление верой стало ослабевать, потребность в сильных словах, в обличениях, в призывах бдительности духовной, к страху Божию и страху пред своей судьбой стала острее. И у самых ревностных архипастырей среди сборников их пастырских поучений мы читаем грозные слова картин будущего суда, ожидающего нас по смерти. Эти слова предназначены к вразумлению грешников и, очевидно, произносились в периоды обще-христианского покаяния, перед Великим постом. В них истина "правды Божией," истина, что в Царство святости не войдет ничто нечистое, облечена в живописные, отчасти приточные, близкие к земным, каждому жизненно знакомые образы. Сами святители наименовали эти образы суда, непосредственно следующего за смертью, - "мытарствами." Столы мытарей, собирателей налогов и пошлин, были, очевидно, пунктами пропуска в дальнейшую дорогу, в город, в его центральную часть. Конечно, слово это само по себе не вводит нас в его религиозный смысл. В святоотеческой речи оно обозначает краткий период посмертного отчета души христианской о своем моральном содержании.

Уже 4-й век дал нам образцы таких живых, картинных обращений к пастве.

"Пусть никто не льстит себя суетными словами, ибо "внезапно настигнет тебя пагуба" (1 Фессал. 5:3) и произведет переворот, подобный буре. Придет строгий ангел, насильно поведет душу твою, связанную грехами. Займись же размышлением о последнем дне,... представь себе смятение, сокращение дыхания и час смертный, приближающийся Божий приговор, поспешающих ангелов, страшное смущение души, мучимой совестью с жалостным взором на происходящее, наконец - необходимую неотвратимость дальнего переселения" (Св. Василий Великий. В "Опыте православного богословия с историческим изложением" еп. Сильвестра, т. 5, стр. 89). Св. Григорий Богослов, имевший дело с большой паствой лишь в краткие периоды, ограничивается общими словами, говоря, что "каждый бывает искренним судьей самого себя, по причине ожидающего его судилища."

Более яркая картина у св. Иоанна Златоуста: "Если мы, - говорит он, - отправляясь в какую-нибудь чужую страну или город, требуем путеводителей, то сколько нам нужно помощников и руководителей, чтобы пройти беспрепятственно мимо старейшин, властей, воздушных миро-правителей, гонителей, мытаре начальников! Посему-то душа, отлетая от тела, часто то поднимается, то ниспускается, и боится, и трепещет. Сознание грехов всегда мучит нас, тем более в тот час, когда предстоит нам быть отведенными на тамошние испытания и страшное судилище." И далее Златоуст дает нравственные наставления к христианскому образу жизни. Что касается скончавшихся младенцев, то он влагает в их уста следующие слова: "Святые ангелы мирно разлучили нас от тел, и мы, имея добрых путеводителей, безбедно прошли мимо воздушных властей. Лукавые духи не нашли в нас того, чего искали, не заметили того, чего хотели. Узрев тело без греха, они посрамились; увидев непорочную душу, устыдились; увидев не оскверненный язык, умолкли. Мы прошли мимо и посрамили их. Сеть расторгалась, и мы избавились. Благословен Бог, не давший нас в их ловитву" (там же. Слово 2-е, О памяти усопших).

Так же безбедно и свободно достигающими чертогов небесных представляет Православная Церковь христианских мучеников и мучениц. В пятом веке представление непосредственного суда над душой после выхода ее из тела, или частного суда, предшествующего всеобщему Страшному Суду, еще полнее соединилось с представлением мытарств, как видим это у св. Кирилла Александрийского в его "Слове об исходе души," суммирующем образы этого рода у предшествующих отцов Церкви. Совершенно ясно каждому, что чисто земные образы привлечены к предмету духовного свойства ради того, чтобы запечатлевшийся в памяти образ будил душу человека. "Се Жених грядет в полуночи, и блажен раб, его же обрыщет бдящая." Одновременно в этих картинах греховность, присущая падшему человеку, раскрывается в ее разных видах и формах, и это дает побуждение человеку к анализу своего собственного душевного содержания. В наставлениях православных подвижников виды и формы греховности имеют некоторый свой особый отпечаток; в житийной письменности - также соответственный свой (В подвижнических наставлениях иногда страсти и лукавые бесы почти отожествляются: духи, поселяющиеся в телах живых людей, являются возбудителями страстей; страсти становятся не только недугами телесными, но и душевными, и потому продолжают оставаться в душе приманками земных страстей даже и по смерти. Поэтому можно представить мытарства, как и внутреннюю личную борьбу в оголившейся от тела душе). Благодаря доступности житий святых, стало особенно известным сказание о мытарствах прав. Феодоры, подробно изображенное ей преп. Василию Новому в его сонном видении. Сновидения вообще выражают душевное состояние самого данного человека, а в особых случаях бывают подлинными видениями душ усопших в их земном виде. Данное сказание имеет признаки того и другого. Мысли об участии добрых духов, наших ангелов хранителей, а с другой стороны - духов злобы поднебесной, в судьбах людей находят для себя подтверждение: в притче о богатом и Лазаре. Лазарь тотчас по смерти отнесен был ангелами на лоно Авраамово; "неправедный богач," по другой притче, услышал: "безумец, в сию нощь душу твою истяжут от тебе"; "истяжут," по-видимому, не иные кто, как те же "духи злобы поднебесной."

Что душа непосредственно по разлучении от тела входит в сферу определения ее дальнейшей судьбы, говорит простая логика, подтверждает и слово Божие. "Человекам надлежит однажды умереть, потом же суд," читаем у ап. Павла (Евр. 9:27); суд частный, независимый от общего Вселенского Суда.

Учение о частном суде Божием входит в круг догматического православного богословия. Что же касается мытарств, то наши русские составители общих систем богословия ограничиваются таким, можно сказать, трафаретным замечанием: "Все чувственные земные образы, под которыми в виде мытарств представляется частный суд, хотя по своей основной мысли вполне верны, однако же, должны быть принимаемы (как наставлял преп. Макария Александрийского сам явившийся ему Ангел), только за самое слабое изображение вещей небесных" (см. у Макария, митр. Московского, у Епископа Сильвестра, Ректора Киевской Духовной Академии. Архиеп. Филарет Черниговский в своем двухтомном труде Догматического Богословия не касается вообще этой темы).

Если говорить об устрашающем характере картин о мытарствах, то разве мало их в новозаветных Писаниях и в речах Самого Господа? Не устрашает ли нас самый простой вопрос: "Кто вошел сюда в небрачной одежде?"

Мы отзываемся на рассуждения о мытарствах, на материал второстепенный в области нашей православной мысли, потому что он дает повод осветить сущность нашей церковной жизни. Наша жизнь христианская, церковная, молитвенная есть непрерывное взаимообщение с небесным миром. Оно - не простое "Призывание святых," как это часто формулируют. Оно - общение любви. Этим путем "все тело Церкви, составами и связями будучи соединяемо и скрепляемо, растет возрастом Божиим" (Колос. 2:19). Мы чрез Церковь "приступили к небесному Иерусалиму и тьмам Ангелов, к торжествующему собору и церкви первенцев, и к Судии всех Богу, и к духам праведников, достигших совершенства" (Евр. Гл. 12). Наши молитвенные связи идут по всем направлениям. Нам заповедано: "Молитесь друг за друга." Мы живем в аксиомах веры: "Живем ли или умираем, всегда Господни." "Любовь никогда не прекратится." "Любовь покрывает множество грехов" (1 Петра 4:8). - Для души смерти нет. Жизнь во Христе - есть мир молитвы. Она пронизывает все тело Церкви, соединяет каждого члена Церкви с Небесным Отцом, членов земной Церкви между собой и членов земных с небесными. Молитвы - нити Живой ткани тела церковного. Много может молитва праведного (ап. Иаков). Двадцать четыре старца на небеси у престола Божия пали пред Агнцем, имея каждый гусли и чаши полные фимиама, "которые есть молитвы святых," т.е. возносили молитвы от земли к престолу небесному.

Устрашения нам нужны, они могут и должны остерегать нас от дурных поступков. Но - та же Церковь внушает нам, что Господь щедр и милостив, долготерпелив и многомилостив, и каяйся о злобах человеческих, принимая на Себя немощи наши. И в Небесной Церкви - наши заступники, помощники, молитвенники. Пречистая Богородица - Покров наш. Сами наши молитвы - это молитвы святых, ими записанные, из их умиленных сердец исшедшие в дни их земной жизни; творцы молитв могут это чувствовать, и сами они, таким образом, становятся ближе к нам. Таковы наши молитвы ежедневные о себе. Таков и весь круг церковного богослужения суточного, еженедельного, праздничного. Вся эта письменность не кабинетного происхождения. Против такой помощи враги воздушные бессильны. Только бы мы имели веру. И лишь бы молитвы наши были теплы и искренни. Радость бывает на небесах больше об одном кающемся, чем о других уже не требующих покаяния. Как настойчиво Церковь учит нас в храме, чтобы "прочее время жизни нашей в мире и покаянии" окончить нам! Учит: - Пресвятую, Пречистую, Преблагословенную Владычицу нашу Богородицу со всеми святыми поминать и тогда с полной надеждой самих себя и друг друга и всю жизнь нашу в святую волю Христа Бога нашего предать. Но при всем этом облаке небесных покровителей нас радует особая близость к нам наших ангелов хранителей. Они - кротки. Бывает - радуются о нас, бывает - скорбят о наших падениях. И мы полны надежды на них в том нашем состоянии, когда разлучится душа с телом и нужно вступать в новую жизнь - в свете или во тьме? В радости ли или в печали? Потому каждый день молим мы наших ангелов о приходящем дне: "от всякого лукавствуя противного ми врага избави мя." А в особых канонах покаянного характера молим их не отходить от нас ныне и по смерти. "Я вижу духовным взором тебя, моего пребывателя, собеседника, святый ангеле, соблюдающая, сопутствующая, пребывающая и спасительная предлагающая присно мне..." "Егда смиренная моя душа от тела распрягается, тую же да покроют, наставниче мой, светлые твои и пресвященные крылья." - "Егда трубный страшный глас иметь мя воскресит на суд, близ мене стань тогда тих и радостен, надеждою спасения отъемля мой страх."-"Яко красен сей добротою и сладкий и веселый, солнце злачный ум, светло предстану ми улыбающимся лицом и радостным воззрением, егда имам от земли взяться."- "Да узрю тя о десную окаянная моею души предстоящая, светла и тиха, заступника и предстателя моего, всегда исчезали от мене нужно духу моему, и ищущая мя горькие враги отгоняющая" (Канон Ангелу Хранителю, Иоанна монаха, Иерейский молитвослов).

Так святая Церковь, сонмом своих строителей: апостолов, великих святителей, преподобных подвижников-аскетов, - имея своим Пастыреначальником нашего Спасителя и Господа Иисуса Христа, - создала и дает нам полноту средств для нашего духовного совершенствования и достижения вечной блаженной жизни в Боге, преодолевая нашу беспечность и легкомыслие страхом и грозными предупреждениями, и в то же время, вселяя в нас дух бодрости, светлой надежды, окружив нас святыми небесными руководителями и помощниками. Церковно-богослужебным уставом нам дан прямой путь к достижению Царства славы.

Среди евангельских образов Церковь особенно часто напоминает нам притчу о блудном сыне и одну неделю в годичном круге богослужебном всю посвящает этому воспоминанию, чтобы мы знали безграничную любовь Божию и то, что искреннее, умиленное, слезное покаяние верующего человека преодолевает все препятствия и все мытарства на пути к Отцу Небесному.

Протопресвитер о. Михаил Помазанский

Дорогие друзья! Обращаемся к вам с просьбой о помощи. Мы благодарны за любое проявление сострадания к тем, кто нуждается в нем куда больше, чем большинство из нас. Обо всех наших жертвователях мы помним и молимся за них! Во славу Божию!

Читайте также

ОСТАВЬТЕ ОТВЕТ

Please enter your comment!
Please enter your name here