Сила Крещения

Сила Крещения

Христианский подвиг есть "последование" Христу — последование в Его крестном и страстном пути, последование даже до смерти... Но прежде всего — последование в любви: "Любовь познали мы в том, что положил Он душу Свою за нас, и мы должны полагать души свои за братьев" (1 Ин. 3:16). Не может жить во Христе, не может ожить со Христом тот, кто с Ним не умирает... Это не только аскетическая норма: это некий таинственный онтологический закон духовной жизни, закон самого бытия... Христианская жизнь начинается новым рождением — водою и Духом... Крещальная символика сложна и многообразна. Крещение совершается во имя Пресвятой Троицы, и Троическое призывание есть непременное условие действительности и действенности крещального тайнодействия... Троическое призывание требуется потому, что вне Троического исповедания невозможно узнать Христа, признать в Иисусе Богочеловека, "Единого от Святыя Троицы". Только в таком случае новокрещенный облекается во Христа (ср.: Гал. 3:27).

Крещальная символика есть символика смерти и воскресения, и символика реалистическая... Таково свидетельство апостольского предания. "Разве вы не знаете, что все мы, крестившиеся во Христа Иисуса, крестились в смерть Его! И спогреблись Ему через крещение в смерть, чтобы и нам ходить в обновлении жизни, как Христос восстал из мертвых славою Отца... Ибо мы срощены с Ним в подобии смерти Его, и потому соединимся и в воскресении" (Рим. 6:3-5). Можно сказать, крещение есть некое воскресение во Христе, восстание с Ним и в Нем для новой и бессмертной жизни: "Спогребенные с Ним в крещении, вы и воскресли в Нем чрез веру в действие Бога, воскресившего Его из мертвых", говорит апостол (Кол. 2:12). Совоскресли именно через погребение — "если с Ним умрем, то с Ним и оживем" (2 Тим 2:11). Ибо в крещении верующий становится членом Христовым, врастает в тело Его — единым Духом крещаемся мы в единое тело (ср.: 1 Кор. 12:13). И таким образом на всех распространяется благодать Христова воскресения.

Не только распространится, но и уже распространяется, ибо речь идет не только о будущем и всеобщем воскресении, но прежде всего о том духовном возрождении, которое совершается в крещении и соединении со Христом и которое есть уже начаток воскресения и жизни вечной. Это возрождение предполагает веру, совершается в верующих — то есть в свободе и через свободу... "И мы все, открытым лицом созерцая как в зеркале славу Господню, в тот же образ преображаемся от славы в славу, как от Господнего Духа... Всегда носим в теле мертвость Иисуса, чтобы и жизнь Иисуса открылась в теле нашем. Всегда мы живые предаемся на смерть ради Иисуса, чтобы и жизнь Иисусова открылась в смертной плоти нашей... Зная, что Воскресивший Господа Иисуса и нас воскресит с Ним и представит с вами... Ибо знаем: когда разрушится эта хижина, земной дом наш, имеем мы от Бога жилище, дом нерукотворный и вечный в небесах. Оттого мы и вздыхаем, желая облечься в небесное наше жилище... Не хотим совлечься, но облечься, чтобы смертное поглощено было жизнью" (2 Кор. 3:18; 4:10-14; 5:1-4).

Так в апостольском созерцании смыкаются воедино крещение и аскеза, умирание со Христом и уже действуемое в верующих воскресение — и воскресение не только как возвращение к жизни, но как введение в полноту славы... Это не только откровение славы и силы Божией, но и преображение человека в подвиге его соумирания со Христом. В соумирании человек и оживает. Все воскреснут, но только в верующих и подвизающихся воскресение окажется "воскресением жизни" — на суд не придет и прейдет от смерти в жизнь (ср.: Ин. 5:24-29; 8:51). Ибо только в общении с Богом, только через жизнь во Христе получает смысл самое восстановление человеческого существования. Во тьме кромешной оно оказывается как бы излишним, неоправданным. И однако — совершится... В этом тайна свободы человеческой!.

Эмпирическое действие смерти в роде человеческом не прекращено воскресением Спасителя. Смерть обессилена, и обессилена во всем роде человеческом — смертность обессилена упованием воскресения. Но каждый должен для самого себя оправдать предстоящее ему бессмертие. И это возможно только во Христе. Бессмертие естества должно раскрыться в жизнь духа. Полнота жизни бесконечно больше бессмертия. Не бессмертие только, но именно жизнь, "воскресение жизни" предоткрывается нам в крещении. Предоткрывается через смерть и сопогребение Христу. Апостол говорил о "подобии" или "уподоблении" (Рим. 6:5). Но это "подобие" означало для него полноту реальности. "Подобие" есть нечто большее, чем знак или воспоминание. Смысл "уподобления" в том, что в каждом может и должен "вообразиться" Христос (ср.: Гал. 4:19). Ибо Христос — Глава, и все верующие суть Его живые члены, и в них осуществляется Его жизнь — все призваны, и каждый может уверовать и ожить в Нем.

Так именно раскрывали смысл крещального "уподобления" древние учители Церкви. Святитель Кирилл Иерусалимский подчеркивал реализм крещальной символики. То верно, что в крещальной купели мы умираем и погребаемся только "подражательно" символически, — и восстаем не от действительного гроба... Однако "если подражание бывает в образе, то спасение — в самой действительности"... Ибо Христос действительно был распят и погребен, и действительно восстал — говорит святитель Кирилл, и оттеняет сверхэмпирическую реальность смерти и воскресения Спасителя... "И потому Он даровал нам возможность подражательно приобщаясь Его страданиям, приобретать спасение в действительности". Строго говоря, это не столько "подражание", сколько соучастие, уподобление, "Христос был распят и погребен и воскрес действительно, а вы в подобии удостоились сораспяться, спогребстись и совосстать с Ним".

Нужно подчеркнуть, святитель Кирилл говорит не только о смерти, но именно о погребении (как и апостол), а святитель Василий Великий прямо говорил о подражательном "схождении в ад". Это значит, что в крещении человек нисходит в смертную сень, в безнадежность смерти, но со Христом Воскресшим, и восходит, переходит от смерти в жизнь, и жизнь бесконечную... "И все над вами совершается в образе, ибо вы — образ Христов", — заключает святитель Кирилл. Иначе сказать, все сообъяты Христом — отсюда и самая возможность "уподобления".

Еще определеннее говорил святитель Григорий Нисский. В крещении — две стороны. Крещение есть и рождение, и смерть... Обычное рождение вводит в смертную жизнь, начинается и кончается тлением. И нужно было изобрести иное и новое рождение, которое вводило бы в бессмертную жизнь... В крещении "присутствием Божественной силы рожденное в тленном естестве преобразуется в нетление". Преобразуется через последование и подражание — так осуществляется то, что было Им предпоказано... Только вслед за Христом можно пройти по лабиринту человеческой жизни и выйти из него — "лабиринтом же называю образно неисходную стражу смерти, в которой заключен жалкий род человеческий". Из этой ограды вышел Христос — через трехдневное омертвение... В крещальной купели "исполняется подражание совершенному Им". Смерть "изображается" в водной стихии, diatupoatai... И как Христос снова восстал к жизни, так и крещаемый, соединенный с Ним в телесном естестве, "подражает тридневной благодати воскресения". Это только "подражание", не "отождествление".

В крещении человек еще не воскресает, но только освобождается от природной скверны и неизбежности смерти — в нем пресекается "непрерывность порока". Не воскресает, ибо и не умирает — еще остается в этой жизни... Большего еще не вмещает нищета нашего естества. Крещение только предображает воскресение — мы "предусматриваем в нем благодать воскресения". Однако крещением воскресение уже предначинается — крещение есть начало" и воскресение — предел, и что совершится в великом воскресении, то здесь имеет свои начала и причины. Святитель Григорий поясняет, что разумеет при этом не то воскресение, которое состоит в одном только восстановлении нашего состава... К этой цели человеческое естество стремится необходимо... Он разумеет полноту воскресения, "восстановление в состояние блаженное и божественное, свободное от всякой печали" — апокатастазис, "воскресение жизни".

Нужно прибавить, что святитель Григорий с особой силой подчеркивает необходимость творческого хранения и закрепления крещальной благодати. Ибо в крещении претворяется и преображается не естество, но воля — которая остается при этом свободною... И если в подвиге не очищается душа, крещение оказывается как бы бесследным — претворение не произошло, ничто не изменилось... Это не подчиняет крещальную благодать человеческому произволу — благодать нисходит, но в богообразном и свободном никогда не действует насилием, и потому не животворит замкнутые души. Ибо крещение есть таинственное соумирание со Христом, соучастие в Его вольной смерти, в Его жертвенной любви — и обо может быть только вольным, творческим и свободным.

Так в крещении, как в живом и таинственном подобии, отображается крестная смерть. Крещение есть сразу и смерть, и рождение — погребение и "баня пакибытия". "Срок смерти и срок рождения" — говорил святитель Кирилл Иерусалимский. Ибо и Крестная смерть есть уже и Воскресение, путь и врата жизни... "Восстанием Твоим хвалюся — смерть бо Твоя живот мой".

Дорогие друзья! Обращаемся к вам с просьбой о помощи. Мы благодарны за любое проявление сострадания к тем, кто нуждается в нем куда больше, чем большинство из нас. Обо всех наших жертвователях мы помним и молимся за них! Во славу Божию!

Читайте также

ОСТАВЬТЕ ОТВЕТ

Please enter your comment!
Please enter your name here